Мы привыкли их видеть каждый день. Этих тружеников общественного транспорта, выполняющих свой труд с раннего утра до позднего вечера. Никто не знает, во сколько они встают, сколько километров проходят внутри автобуса, толкаясь и протискиваясь между пассажирами, сколько времени проводят, сидя возле двери на морозе в маршрутках. Никто не знает, сколько они получают за свою психологически тяжелую работу, а получают они очень мало. Многие их откровенно не любят, кто-то на них не обращает внимания, презрительно отворачиваясь к окну, кто-то пытается всю свою накопившуюся за день злость, горечь, обиду излить на кондукторов, обвиняя их в поборах и повышениях цен на проезд. Некоторые кондуктора просто не выдерживают, срываются на крик, сами понимаете, получать обвинения за то, за что вы не несете ответственность, в этом мало чего есть от приятного.

Кондукторы бывают разные. Иногда это ребенок, девочка или мальчик, помогающий отцу собирать деньги с неблагодарных пассажиров. Если девочка обычно тихо сидит и советует всем немного потесниться и непременно оплатить проезд, то мальчик легко входит в роль и начинает бойко командовать пассажирами. Иногда, особенно в автобусах, это - внушительного вида тетенька, тяжело, задыхаясь, бочком протискивающаяся сквозь стену из людей, чтобы пройти от головы салона к его хвосту. Не представляю, как ей порой тяжело бывает. Попадаются случаи, что нередко видишь здорового детину в роли кондуктора, которому топором махать, да бетон мешать, обычно такому не перечат, при виде такого "шкафа" деньги отдают сразу. Но иногда попадаются просто очаровательные девушки, которых почему-то мне больше всего становится жалко. Смотришь иногда на них, может они в другой жизни красивые, опрятные, аккуратные, но в автобусе они не такие: помятые, измученные, одежда лоснится от какой-то вечной грязи, на лице видны попытки навести макияж в автобусной давке, в глазах нет блеска, руки грубые от мороза, на пальцах следы от резинки, удерживающей рулон талончиков. А они, может, родились для другой жизни, где-то учились, к чему-то стремились, но жизнь распорядилась судьбой по-своему. Вот об одном такой кондукторе мне бы и хотелось рассказать.

Приехал я в Семей теплым деньком 28 декабря. Хотя меня пугали, что в родном краю зверствуют дикие морозы градусов под 36 ниже нуля, я этого практически не ощутил. Оказалось, именно в день моего приезда погода «отпустила» город из своих «оков», позволила перед новым годом немного вздохнуть свободно всей грудью, не боясь обжечься от студеного воздуха. Выпало много снега. Все искрилось, сверкало нестерпимым ярким светом, дышалось легко после алматинского смога.

Дома усидеть было невозможно, хотелось покататься по городу, побыть в гостях у родственников, друзей, всех увидеть, пообщаться.

Кто не знает, живу я далеко от центра города, почти на окраине, в частном секторе подальше от шума городских машин. Единственная проблема – ехать до центра неприлично долго, почти полчаса. Раньше в советскую эпоху ездили автобусы по трем маршрутам, позже, уже в наши дни, один маршрут убрали, зато добавились пяток маршрутов, на которых курсируют ГАЗели, или как мы их называем, "комплексы" (по названию ТОО "Комплекс", который первым стал конкурентом местным автобусным паркам).

Несмотря на то, что «комплексы» стали быстрым способом передвижения, мне больше нравится ездить на обычном автобусе, это спокойно и привычно. На одном из таких автобусов всегда работала один кондуктор, по имени, назову ее так, Наташа. Я часто ее видел, когда учился в колледже, потом в институте. Наташа была очень симпатичной, я внутренне замирал, когда она подходила, чтобы вручить билетик за проезд. Белокурая, стройная с ярко выраженной талией, с ровными белыми зубами, красивые большие глаза, чем-то напоминала Анну, участницу "SuperStar.KZ", ну нет сравнения больше. Она была меня старше, во время моей учебы в институте на ее безымянном пальчике появилось колечко. Всем мило улыбалась, очень любила пообщаться со школьниками, которые ватагой забивались в автобус на остановке возле школы №2. Как сейчас помню, лето, берег Иртыша полон купающихся тел, автобус – пригнанный немецкий Mersedes , и Наташа в легком летнем платье, слегка накрашенная, непременно улыбающаяся. Ну не слышал я, чтобы кто-то в салоне на нее кричал, или она на кого-то кричала. Самый что ни на есть приятный автобус.

С тех прошло года три, как я ее не видел.

29 декабря поехал я в центр. По привычке пропустив «комплексы», дождался своего автобуса. Сел, не глядя оплатил проезд. И вдруг почудилось что-то знакомое в силуэте кондуктора. Я заметил неповторимые белокурые волосы, светящиеся из-под шапки-формовки. Ошибки быть не могло, это та самая Наташа. Но как она изменилась.

Как она изменилась. Нет той улыбки, от которой сразу светлеет душа. Я увидел улыбку усталой женщины, много перетерпевшей в своей жизни. А руки, руки огрубели, покрылись красными пятнами от холода, представьте себе работать в не самом теплом помещение (в автобусе далеко не тепличные условия) в 30-градусные морозы, и этот вечный рулон билетиков, резинкой прикрепленный к указательному пальцу на левой руке. Лицо выражало сплошное безразличие ко всему происходящему вокруг, даже дети уже не вызывали оживление в ее потухших глазах. Да, в глазах не было блеска. Пусть человек устал, пусть он на грани, но в глазах должен быть блеск, только по блеску в глазах мне кажется можно определить, жив человек или он уже … ходячий робот.

Я заметил, что она все время смотрела в то окно, в котором есть открытое пространство, не загроможденное зданиями, деревьями. Подальше от этой суеты, подальше от рутины, от тесноты, от давки, от разговоров, от грязного пола, от черных тулупов, дубленок, от вечно ноющих пенсионеров, от наглых молодых людей, от вечного качания вперед-назад, подальше от этого чертова автобуса. Подальше. Главное, подальше. Хотя бы взглядом. Хотя бы до следующий остановки.

Только волосы остались от прежней Наташи. Белокурые, упрямо глядящие всему миру. Из-под...

Суета городских дорог

Bola /январь 2005/